Алексей Толстой, стихотворение
История государства российского
Вся земля наша велика и
обильна, а наряда в ней нет.
Нестор, Летопись, стр.8
1
Послушайте, ребята,
Что вам расскажет дед.
Земля наша богата,
Порядка в ней лишь нет.
2
А эту правду, детки,
За тысячу уж лет
Смекнули наши предки:
Порядка-де, вишь, нет.
3
И стали все под стягом,
И молвят: «Как нам быть?
Давай пошлем к варягам:
Пускай придут княжить.
4
Ведь немцы тороваты,
Им ведом мрак и свет,
Земля ж у нас богата,
Порядка в ней лишь нет».
5
Посланцы скорым шагом
Отправились туда
И говорят варягам:
«Придите, господа!
6
Мы вам отсыплем злата,
Что киевских конфет;
Земля у нас богата,
Порядка в ней лишь нет».
7
Варягам стало жутко,
Но думают: «Что ж тут?
Попытка ведь не шутка -
Пойдем, коли зовут!»
8
И вот пришли три брата,
Варяги средних лет,
Глядят - земля богата,
Порядка ж вовсе нет.
9
«Ну, - думают, - команда!
Здесь ногу сломит черт,
Es ist ja eine Schande,
Wir m? ussen wieder fort».[1]
10
Но братец старший Рюрик
«Постой, - сказал другим, -
Fortgeh'n w? ar ungeb? urlich,
Vielleicht ist's nicht so schlimm.[2]
11
Хоть вшивая команда,
Почти одна лишь шваль;
Wir bringen's schon zustande,
Versuchen wir einmal».[3]
12
И стал княжить он сильно,
Княжил семнадцать лет,
Земля была обильна,
Порядка ж нет как нет!
13
За ним княжил князь Игорь,
А правил им Олег,
Das war ein gro, Ber Krieger[4]
И умный человек.
14
Потом княжила Ольга,
А после Святослав;
So ging die Reihenfolge[5]
Языческих держав.
15
Когда ж вступил Владимир
На свой отцовский трон,
Da endigte f? ur immer
Die alte Religion.[6]
16
Он вдруг сказал народу:
«Ведь наши боги дрянь,
Пойдем креститься в воду!»
И сделал нам Иордань.
17
«Перун уж очень гадок!
Когда его спихнем,
Увидите, порядок
Какой мы заведем!»
18
Послал он за попами
В Афины и Царьград,
Попы пришли толпами,
Крестятся и кадят,
19
Поют себе умильно
И полнят свой кисет;
Земля, как есть, обильна,
Порядка только нет.
20
Умре Владимир с горя,
Порядка не создав.
За ним княжить стал вскоре
Великий Ярослав.
21
Оно, пожалуй, с этим
Порядок бы и был,
Но из любви он к детям
Всю землю разделил.
22
Плоха была услуга,
А дети, видя то,
Давай тузить друг друга:
Кто как и чем во что!
23
Узнали то татары:
«Ну, - думают, - не трусь!»
Надели шаровары,
Приехали на Русь.
24
«От вашего, мол, спора
Земля пошла вверх дном,
Постойте ж, мы вам скоро
Порядок заведем».
25
Кричат: «Давайте дани!»
(Хоть вон святых неси.)
Тут много всякой дряни
Настало на Руси.
26
Что день, то брат на брата
В орду несет извет;
Земля, кажись, богата -
Порядка ж вовсе нет.
27
Иван явился Третий;
Он говорит: «Шалишь!
Уж мы теперь не дети!»
Послал татарам шиш.
28
И вот земля свободна
От всяких зол и бед
И очень хлебородна,
А всё ж порядка нет.
29
Настал Иван Четвертый,
Он Третьему был внук;
Калач на царстве тертый
И многих жен супруг.
30
Иван Васильич Грозный
Ему был имярек
За то, что был серьезный,
Солидный человек.
31
Приемыми не сладок,
Но разумом не хром;
Такой завел порядок,
Хоть покати шаром!
32
Жить можно бы беспечно
При этаком царе;
Но ах! - ничто не вечно -
И царь Иван умре!
33
За ним царить стал Федор,
Отцу живой контраст;
Был разумом не бодор,
Трезвонить лишь горазд.
34
Борис же, царский шурин,
Не в шутку был умен,
Брюнет, лицом недурен,
И сел на царский трон.
35
При нем пошло все гладко,
Не стало прежних зол,
Чуть-чуть было порядка
В земле он не завел.
36
К несчастью, самозванец,
Откуда ни возьмись,
Такой задал нам танец,
Что умер царь Борис.
37
И, на Бориса место
Взобравшись, сей нахал
От радости с невестой
Ногами заболтал.
38
Хоть был он парень бравый
И даже не дурак,
Но под его державой
Стал бунтовать поляк.
39
А то нам не по сердцу;
И вот однажды в ночь
Мы задали им перцу
И всех прогнали прочь.
40
Взошел на трон Василий,
Но вскоре всей землей
Его мы попросили,
Чтоб он сошел долой.
41
Вернулися поляки,
Казаков привели;
Пошел сумбур и драки:
Поляки и казаки,
42
Казаки и поляки
Нас паки бьют и паки;
Мы ж без царя как раки
Горюем на мели.
43
Прямые были страсти -
Порядка ж ни на грош.
Известно, что без власти
Далёко не уйдешь.
44
Чтоб трон поправить царский
И вновь царя избрать,
Тут Минин и Пожарский
Скорей собрали рать.
45
И выгнала их сила
Поляков снова вон,
Земля же Михаила
Взвела на русский трон.
46
Свершилося то летом;
Но был ли уговор -
История об этом
Молчит до этих пор.
47
Варшава нам и Вильна
Прислали свой привет;
Земля была обильна -
Порядка ж нет как нет.
48
Сев Алексей на царство,
Тогда роди Петра.
Пришла для государства
Тут новая пора.
49
Царь Петр любил порядок,
Почти как царь Иван,
И так же был не сладок,
Порой бывал и пьян.
50
Он молвил: «Мне вас жалко,
Вы сгинете вконец;
Но у меня есть палка,
И я вам всем отец!
51
Не далее как к святкам
Я вам порядок дам!»
И тотчас за порядком
Уехал в Амстердам.
52
Вернувшися оттуда,
Он гладко нас обрил,
А к святкам, так что чудо,
В голландцев нарядил.
53
Но это, впрочем, в шутку,
Петра я не виню:
Больному дать желудку
Полезно ревеню.
54
Хотя силён уж очень
Был, может быть, прием;
А всё ж довольно прочен
Порядок стал при нем.
55
Но сон объял могильный
Петра во цвете лет,
Глядишь, земля обильна,
Порядка ж снова нет.
56
Тут кротко или строго
Царило много лиц,
Царей не слишком много,
А более цариц.
57
Бирон царил при Анне;
Он сущий был жандарм,
Сидели мы как в ванне
При нем, das Gott erbarm![7]
58
Веселая царица
Была Елисавет:
Поет и веселится,
Порядка только нет.
59
Какая ж тут причина
И где же корень зла,
Сама Екатерина
Постигнуть не могла.
60
«Madame, при вас на диво
Порядок расцветет, -
Писали ей учтиво
Вольтер и Дидерот, -
61
Лишь надобно народу,
Которому вы мать,
Скорее дать свободу,
Скорей свободу дать».
62
«Messieurs, - им возразила
Она, - vous me comblez»[8], -
И тотчас прикрепила
Украинцев к земле.
63
За ней царить стал Павел,
Мальтийский кавалер,
Но не совсем он правил
На рыцарский манер.
64
Царь Александр Первый
Настал ему взамен,
В нем слабы были нервы,
Но был он джентльмен.
65
Когда на нас в азарте
Стотысячную рать
Надвинул Бонапарте,
Он начал отступать.
66
Казалося, ну, ниже
Нельзя сидеть в дыре,
Ан глядь: уж мы в Париже,
С Louis le D'esir'e.[9]
67
В то время очень сильно
Расцвел России цвет,
Земля была обильна,
Порядка ж нет как нет.
68
Последнее сказанье
Я б написал мое,
Но чаю наказанье,
Боюсь monsieur Velliot.[10]
69
Ходить бывает склизко
По камешкам иным,
Итак, о том, что близко,
Мы лучше умолчим.
70
Оставим лучше троны,
К министрам перейдем.
Но что я слышу? стоны,
И крики, и содом!
71
Что вижу я! Лишь в сказках
Мы зрим такой наряд;
На маленьких салазках
Министры все катят.
72
С горы со криком громким
In corpore11, сполна,
Скользя, свои к потомкам
Уносят имена.
73
Се Норов, се Путятин,
Се Панин, се Метлин,
Се Брок, а се Замятин,
Се Корф, се Головнин.
74
Их много, очень много,
Припомнить всех нельзя,
И вниз одной дорогой
Летят они, скользя.
75
Я грешен: летописный
Я позабыл свой слог;
Картине живописной
Противостать не мог.
76
Лиризм, на всё способный,
Знать, у меня в крови;
О Нестор преподобный,
Меня ты вдохнови.
77
Поуспокой мне совесть,
Мое усердье зря,
И дай мою мне повесть
Окончить не хитря.
78
Итак, начавши снова,
Столбец кончаю свой
От рождества Христова
В год шестьдесят восьмой.
79
Увидя, что всё хуже
Идут у нас дела,
Зело изрядна мужа
Господь нам ниспосла.
80
На утешенье наше
Нам, аки свет зари,
Свой лик яви Тимашев -
Порядок водвори.
81
Что аз же многогрешный
На бренных сих листах
Не дописах поспешно
Или переписах,
82
То, спереди и сзади
Читая во все дни,
Исправи правды ради,
Писанья ж не кляни.
83
Составил от былинок
Рассказ немудрый сей
Худый смиренный инок,
Раб божий Алексей.
[1] Ведь это позор - мы должны убраться прочь (нем.). - Ред.
[2] Уйти как-то неприлично, может быть, и обойдемся (нем.). - Ред.
[3] Это нам под силу, давайте-ка попробуем (нем.). - Ред.
[4] Это был великий воин (нем.). - Ред.
[5] Такова была последовательность (нем.). - Ред.
[6] Тогда пришел конец старой религии (нем.). - Ред.
[7] Боже упаси нас от такого! (нем.). - Ред.
[8] Господа, вы слишком добры ко мне (франц.). - Ред.
[9] Людовик Желанный (франц.). - Ред.
[10] Мосье Вельо (франц.). - Ред.
[11]В полном составе (лат.). - Ред.
ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ:
Александр Блок
Иван Бунин
Сергей Есенин
Афанасий Фет
Михаил Лермонтов
Аполлон Майков
Николай Некрасов
Николай Огарев
Александр Пушкин
Алексей Толстой
Иван Тургенев
Федор Тютчев
|
Алеша Попович
Б. М. Маркевичу
Благовест
Благоразумие
Бор сосновый в стране одинокий стоит
Боривой
В колокол, мирно дремавший, с налета тяжелая бомба
В монастыре пустынном близ Кордовы
В совести искал я долго обвиненья
В стране лучей, незримой нашим взорам
Василий Шибанов
Вздымаются волны как горы
Вновь растворилась дверь на влажное крыльцо
Во дни минувшие бывало
Волки
Волоса на безумные очи
Вот уж снег последний в поле тает
Вырастает дума, словно дерево
Где гнутся над омутом лозы
Горними тихо летела душа небесами
Господь, меня готовя к бою
Государь ты наш батюшка
Грешница. Отрывки из поэмы
Грядой клубится белою
Двух станов не боец, но только гость случайный
Деревцо мое миндальное
Довольно! Пора мне забыть этот вздор
Дождя отшумевшего капли
Дробится, и плещет и брызжет волна
Есть много звуков в сердца глубине
Забыл свою веру, забыл свой язык
Замолкнул гром, шуметь гроза устала
Запад гаснет в дали бледно-розовой
Звонче жаворонка пенье
Земля цвела. В лугу, весной одетом
Змей Тугарин
И. А. Гончарову. Не прислушивайся к шуму
И. С. Аксакову. Судя меня довольно строго
Из Байрона
Из вод подымая головку
Из Индии дальной
Илья Муромец
Иоанн Дамаскин. Отрывки
История государства российского
Источник за вишневым садом
К Роману Мстиславичу в Галич послом
К страданиям чужим ты горести полна
К твоим, царица, я ногам
Кабы знала я, кабы ведала
Как здесь хорошо и приятно
Как селянин, когда грозят
Князь Михайло Репнин
Князь Ростислав
Когда кругом безмолвен лес дремучий
Колодники
Колокольчики мои
"Колышется море; волна за волной"
Коль любить, так без рассудку
Край ты мой, родимый край
Крымские очерки IV
Курган
Лишь только один я останусь с собою
Мадонна Рафаэля
Меня, во мраке и в пыли
Милый друг, тебе не спится
Минула страсть, и пыл ее тревожный
Мне в душу, полную ничтожной суеты
Моя душа летит приветом
Мудрость жизни
На нивы желтые нисходит тишина
На тяге
Нас не преследовала злоба
Не божиим громом горе ударило
Не брани меня, мой друг
Не верь мне, друг, когда, в избытке горя
Не ветер, вея с высоты
Не пенится море, не плещет волна
Нет, уж не ведать мне, братцы, ни сна, ни покою
О друг, ты жизнь влачишь, без пользы увядая
О, если б ты могла хоть на единый миг
О, не пытайся дух унять тревожный
О, не спеши туда, где жизнь светлей и чище
Обнявшися дружно, сидели
Ой стоги, стоги
Ой, честь ли то молодцу лен прясти
Осень. Обсыпается весь наш бедный сад
Острою секирой ранена береза
Песня о Гаральде и Ярославне
Песня о Каткове, о Черкасском
По гребле неровной и тряской
Порой, среди забот и жизненного шума
Поток-богатырь
Правда
Прозрачных облаков спокойное движенье
Против течения
Пустой дом
Пусть тот, чья честь не без укора
Рассевается, расступается
Растянулся на просторе
Ругевит
С ружьем за плечами, один, при луне
С тех пор как я один, с тех пор как ты далеко
Садко
Сердце, сильней разгораясь от году до году
Сижу да гляжу я всё, братцы, вон в эту сторонку
Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре
Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя радость
Смеркалось, жаркий день бледнел неуловимо
Сон Попова
Средь шумного бала, случайно
Тебя так любят все! Один твой тихий вид
Темнота и туман застилают мне путь
То было раннею весной
Трещат барабаны, и трубы гремят
Три побоища
Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты
Ты жертва жизненных тревог
Ты знаешь край, где все обильем дышит
Ты знаешь, я люблю там, за лазурным сводом
Ты клонишь лик, о нем упоминая
Ты не спрашивай, не распытывай
Ты помнишь ли, Мария
Ты почто, злая кручинушка
У приказных ворот собирался народ
Уж ласточки, кружась, над крышей щебетали
Уж ты нива моя, нивушка
Уж ты, мать-тоска, горе-гореваньице
Усни, печальный друг, уже с грядущей тьмой
Ушкуйник
Ходит Спесь, надуваючись
Хорошо, братцы, тому на свете жить
Что за грустная обитель
Что ни день, как поломя со влагой
Что ты голову склонила
Шумит на дворе непогода
Эти бедные селенья
Я вас узнал, святые убежденья
Я задремал, главу понуря
|
